nothing special
Черный передник, стол без скатерти,
В мокрой пепельнице мысли матерные.
Полчетвертого, плитка битая,
В баре тусклый свет, дверь закрыта.

Спит в углу завсегдатай бара,
Бутылкой скотча залив кошмары.
Повар пьяный дрыхнет в подсобке,
Не умывшись, не сняв кроссовки.

Третья салфетка смята и брошена,
Рифмы грязные, строчки пошлые.
Сын трехмесячный спит и мать его,
Места нет в двуспальной кровати.

Шарф колючий, темные улицы,
Плечи ноют, идешь сутулишься.
Бармены боятся дневного света.
Солнце взойдет - превратишься в поэта.