Порою хочется устно.
Сорваться в полемику радужных бедствий,
Растратить безумно резервные средства...
К финалу в душонке пусто.
Нас душат в кунсткамере улиц?
Прошу, попади в жернова этой жатвы.
И кто проболтался, что я бодхисаттва,
Я даже не практикуюсь.
На самом деле мне страшно!
Ты думал, твой Будда - бесчувственный овощ,
А я близка к реву и крику "На помощь!",
Спокойствие камуфляжно!
Ору: "А ты меня помнишь?!"
Забыв о тебе, через фобии призму
Хочу достучаться до чуждой харизмы,
Молитвы мои о том лишь.
Исчез этот мир в предельном.
Стою и дышу потрясенно моментом.
Мне мертвые письма шлют из монументов,
И все о земном, о дельном,
И все о больном и тайном.
Застыв на года в не-стояньи покоя,
С любимого имени хладной рукою
Стираю весь грим... случайно.
(c) Лэка Синарская, т.е. я)
Сорваться в полемику радужных бедствий,
Растратить безумно резервные средства...
К финалу в душонке пусто.
Нас душат в кунсткамере улиц?
Прошу, попади в жернова этой жатвы.
И кто проболтался, что я бодхисаттва,
Я даже не практикуюсь.
На самом деле мне страшно!
Ты думал, твой Будда - бесчувственный овощ,
А я близка к реву и крику "На помощь!",
Спокойствие камуфляжно!
Ору: "А ты меня помнишь?!"
Забыв о тебе, через фобии призму
Хочу достучаться до чуждой харизмы,
Молитвы мои о том лишь.
Исчез этот мир в предельном.
Стою и дышу потрясенно моментом.
Мне мертвые письма шлют из монументов,
И все о земном, о дельном,
И все о больном и тайном.
Застыв на года в не-стояньи покоя,
С любимого имени хладной рукою
Стираю весь грим... случайно.
(c) Лэка Синарская, т.е. я)