Моё сердце ревностный фанатик, который меняет веру каждые полчаса.
В ладонях он держал судьбу,
Поводья к счастья колеснице.
И взор, пугающий толпу,
Горел неистовой зарницей.
В ладонях он держал любовь,
Не зная как распорядиться.
Быть может, отпустить в полёт,
То ли поймать в силки как птицу.
В ладонях он держал весну,
Всё улыбаясь как мальчишка,
Кружась в порывах на ветру,
Боясь на миг остановиться.
В его ладонях было всё:
Ветра дорог, часы забвенья,
Пока забытое тепло,
Не обожгло прикосновеньем.
В его руке была ладонь
В глазах неистовало пламя,
Но тихо время подошло,
В песках своих укрыв желание.
Теперь в его ладонях жизнь,
В глазах усталое молчание,
А за спиной, как в ветхой книге,
Шуршат листы-воспоминания.
Поводья к счастья колеснице.
И взор, пугающий толпу,
Горел неистовой зарницей.
В ладонях он держал любовь,
Не зная как распорядиться.
Быть может, отпустить в полёт,
То ли поймать в силки как птицу.
В ладонях он держал весну,
Всё улыбаясь как мальчишка,
Кружась в порывах на ветру,
Боясь на миг остановиться.
В его ладонях было всё:
Ветра дорог, часы забвенья,
Пока забытое тепло,
Не обожгло прикосновеньем.
В его руке была ладонь
В глазах неистовало пламя,
Но тихо время подошло,
В песках своих укрыв желание.
Теперь в его ладонях жизнь,
В глазах усталое молчание,
А за спиной, как в ветхой книге,
Шуршат листы-воспоминания.
Поводья к счастья колеснице
И взор, пугающий толпу,
Горел неистовой зарницей.
Автор, если вы не препинаете, вас трудно читать.
Лирический герой держал в руках судьбу, поводья и взор.
(«Чудный малыш; у него глаза твоего отца! – Вынь их у него изо рта» (с) )
Селки – это тюленеи-оборотни из кельтских (кажется) мифов. Птиц ловят в силки.