Чтить демонов, но к ним не приближаться. © Конфуций
Они такие странные, эти мальчики-девочки рядом: клятвы, ресницы, синие волосы, разноцветные пальцы. Если касаются, то обжигают взглядом, если не снятся, то сходят с ума, пытаются улыбаться. Из меня дерьмовый герой, майне либе, я повторяю, вплетаю в волосы нити из песен. Давай станцуем по лезвиям: либо - либо. Давай попробуем наново, но не вместе.
Я бы, наверное, смог отдать все, чтоб узнать, что же снится вечерним ветрам, когда их забирает солнце. В этот момент между криком последней птицы и паденьем звезды на донца чужих невозможно любимых глаз. Но подобные истины не открывают богам-одиночкам, а значит, и нам не будут, ведь мы не вместе, и в этом счастье. А знаешь ли ты, что я ничего не знаю о своих берегах и об этих, которые рядом и рвут на части? Знаешь ли ты, что у зелени неба дна - не бывает, и рвутся птицы за горизонт, но теряют ветер. И забываются среди звезд, где уже ничего не случится ни в этом веке, ни в следующем столетьи.
Знаешь ли, что города говорят о море и белых чайках, а белые чайки, как и моря, улетают в чужую веру. Им ничего не останется (не городам, а чайкам), кроме как биться в открытые окна-двери и разбиваться о камни, которые можно бросать в океан и считать разводы синего льда и горячего света в твоих ладонях. И между тем, как уйти в туман, чайки загадывают желание о свободе, а после тонут.
Я бы, наверное, смог отдать все, чтоб узнать, что же снится вечерним ветрам, когда их забирает солнце. В этот момент между криком последней птицы и паденьем звезды на донца чужих невозможно любимых глаз. Но подобные истины не открывают богам-одиночкам, а значит, и нам не будут, ведь мы не вместе, и в этом счастье. А знаешь ли ты, что я ничего не знаю о своих берегах и об этих, которые рядом и рвут на части? Знаешь ли ты, что у зелени неба дна - не бывает, и рвутся птицы за горизонт, но теряют ветер. И забываются среди звезд, где уже ничего не случится ни в этом веке, ни в следующем столетьи.
Знаешь ли, что города говорят о море и белых чайках, а белые чайки, как и моря, улетают в чужую веру. Им ничего не останется (не городам, а чайкам), кроме как биться в открытые окна-двери и разбиваться о камни, которые можно бросать в океан и считать разводы синего льда и горячего света в твоих ладонях. И между тем, как уйти в туман, чайки загадывают желание о свободе, а после тонут.