Я что-то рисую на окнах забытого дома.
Здесь пыльно и двери давно все закрыты.
И тихо рукой вывожу по старому тому
То имя, которое точно давно позабыто.
"А он мир спасал не взирая на страхи.
И бросился в бой даже не обернувшись.
Но если б увидел, наверно, друзей своих прахи
Быть может одумался, все же вернувшись."
И черная клякса на неоконченой книге,
На желтых, немного шершавых страницах.
А на конце жизни такие же белые пики,
Как на нарисованых с черными пятнами лицах.
Здесь пыльно и двери давно все закрыты.
И тихо рукой вывожу по старому тому
То имя, которое точно давно позабыто.
"А он мир спасал не взирая на страхи.
И бросился в бой даже не обернувшись.
Но если б увидел, наверно, друзей своих прахи
Быть может одумался, все же вернувшись."
И черная клякса на неоконченой книге,
На желтых, немного шершавых страницах.
А на конце жизни такие же белые пики,
Как на нарисованых с черными пятнами лицах.