Яблоко проспорило ножу...
Старорежимный жирный Нарок Ков
встречал рассвет на дне глубокой ямы.
Он был чиновник (писарь), вечно пьяный,
вечно смурной, не возвращал долгов.
Его товарищ, скромный Пелам Крат,
стоит с лопатой и спокойно курит.
Он тоже писарь, малость не здоров,
хотя по молодости вовсе не тоскует.
Двое других, чьи имена не будем,
кидают кумушки в залысину (на спор).
А жирный Нарок тихо протестует,
смотря в ботинки от своих носков.
Когда погаснет эта сигарета,
когда вернутся силы к старику,
спокойный Пелан первою лопатой
разбудит страх землею по лицу.
Старорежимный Нарок забеснует,
начнет кричать и колотить о край...
но яму очень глубоко весною
копают тем, кого нельзя прощать.
встречал рассвет на дне глубокой ямы.
Он был чиновник (писарь), вечно пьяный,
вечно смурной, не возвращал долгов.
Его товарищ, скромный Пелам Крат,
стоит с лопатой и спокойно курит.
Он тоже писарь, малость не здоров,
хотя по молодости вовсе не тоскует.
Двое других, чьи имена не будем,
кидают кумушки в залысину (на спор).
А жирный Нарок тихо протестует,
смотря в ботинки от своих носков.
Когда погаснет эта сигарета,
когда вернутся силы к старику,
спокойный Пелан первою лопатой
разбудит страх землею по лицу.
Старорежимный Нарок забеснует,
начнет кричать и колотить о край...
но яму очень глубоко весною
копают тем, кого нельзя прощать.